Вот сидит паренёк… И сидеть ещё три года…
До Нового Года — одни сутки. Есть усталость — и организационая, и политическая. Завтра — обычные хлопоты, салаты, ожидание доставки из ИКЕИ покупки. Предвкушение полночи и — разочарование: вот, собственно, он и наступил. Выступит Лунтик (надеюсь, последний раз), уже по анонсам понятно, что до этого и после по всем каналам — надоевшие до тошноты басковы, киркоровы, галкины, поющие пародисты и танцующие педерасты… Но, разумеется, обязательно — «Ирония судьбы». Это святое. Кроме всем известного сюжета там хорошо схвачено два момента. Первый — это когда Ширвиндт идёт к Жене Лукашину через предпраздничную суету, не очень щедрую советскую уличную торговлю, гирлянды цветных лампочек. По пути покупает в уличном лотке бутылку шампанского. В реальности его покупали месяца за три, а за обязательными мандаринами ездили в Москву.
А второй момент — когда Лукашин, уже утром, едет в автобусе, идёт к своему дому по обрывкам гирлянд, обдуваемый ветром, несущим воздушные шарики. Утро первого января — самое безлюдное в любом городе России. В это время просыпающиеся граждане припадают к неубранныим праздничным столам, достают из холодильников недоеденные «оливье» и «шубы» и — священнодействуют. Особенно, если припасли на опохмел. Самое вкусное в мире — прошлогодние салаты первого января.
Я недавно этот фильм вспомнил неожиданно для себя. Еду в автобусе, идёт небольшой снежок. Проезжаем новый храм на Чистопольской. Видимо, пейзаж оказался похож, навеяло ассоциацию — и во мне зазвучало то знаменитое стихотворение — «Как больно, милая, как странно…»
Я не раз убеждался, что не только молодёжь (куда им), но и взрослые люди не знают, чьё это стихотворение и о чём. А написал его в 1934 году сегодня полузабытый поэт Александр Кочетков. Он со своей молодой женой отдыхал на юге. Ему нужно было раньше вернуться в Москву, были дела в Союзе писателей. Но уже на вокзале они поняли, что расстаться не в силах, сдали билет и Кочетков остался ещё на пару дней. А когда тянуть было уже нельзя — уехал. В Москве, в Союзе писателей на него посмотрели с ужасом, потому что, зная дату его приезда, искали по всем московским моргам. Поезд, на который он не попал, на станции «Москва-сортировочная» рухнул с насыпи. Не выжил никто. Отсюда эти слова: «Нечеловеческая сила в одной давильне всех калеча. Нечеловеческая сила земное сбросила с земли. И никого не защитила…»
Вот так любовь спасла поэта. Вот так родилось гениальное стихотворение. «С любимыми — не расставайтесь…»
Догадался бы он ещё написать «Доктора Живаго» или «Архипелаг ГУЛАГ» — не ходил бы сейчас в «полузабытых». Точно так же, как десяток творцов термоядерного оружия, таких как Забабахин, Романов, Феоктистов, Бабаев, Трутнев, Давиденко не догадались срать на свою страну — вот и остались, в отличие от Сахарова, засекреченными физиками, хотя, конечно, не обойдёнными орденами и благами. Тогда их вручали за Дело, а не как теперь — чубайсам. Впрочем, обязательно прочитайте про «сахаровский диабет» сами: http://www.rus-obr.ru/opinions/5044
А мне очень понравилось, когда я из автобуса, недалеко от родной пятой общаги, прочитал плакат: «Спасибо за терпение! Мы строим развязки и дороги, чтобы город стал удобнее».
С Новым Годом! 2012 перетерпим, а там — Универсиада.