12 апреля 2009

Понаехали тут, лимита…

Теперь я с полным правом могу «через губу» произносить эту фразу. Теперь я столичный житель. Роспатент официально зарегистрировал за моим городом бренды «Казань — третья столица России», «Третий город» и по-английски там что-то. Опередили Нижний Новгород. Он теперь — «Столица Поволжья». Мне, как практикующему патриоту-психологу это было приятно. Люблю Казань. Я здесь духовно родился. Да и масштабы устраивают. Саранск, родина, для меня мелковат. В Москве через месяц пребывания начинаю с ума сходить, а вот Казань — в самый раз. Половина города меня в лицо знает благодаря работе на телевидении.

Помнится я в 2000-м году такую забавную историю рассказал. Проводила наша кафедра в июне 2000-го всероссийскую конференцию «Психология созидания». А где-то в апреле звонят две аспирантки из Ярославля. Обычные вопросы о порядке конференции, сборнике тезисов, условиях проживания. Заканчивая разговор, сказали: «Ещё вопрос. Можно нам мини-юбки с собой взять?» Я сначала не понял — говорю, мол, обязательно возьмите, жарко уже будет. А я ножками молоденьких аспиранток ещё интересуюсь. Они возражают: «Но у вас же исламская республика, это, наверное, не одобряется»

Тут я грязно выругался и напомнил, что Казанский университет открыт на пятнадцать лет раньше питерского. Про Лобачевского, Бутлерова и Володю Ульянова упомянул.

А потом подумал — чего ругаюсь-то? Они в Ярославле о Казани только по ТВ знают. А в те недобрые времена Татарстан и Чечню в телевизоре ставили на одну доску и обзывали сепаратистами.

Да и вообще давно замечаю, что когда свежий человек приезжает в Казань, он первое время озирается в поисках восточной экзотики. А её нет. Нет восточного базара, а есть вьетнамский рынок. Есть минареты и мечети, где исповедуют джадидизм — европейскую ветвь ислама. А особенно их интересует, как же мы с мусульманами веками уживаемся?

А очень просто. Психология народа, даже неверующих, определяется религиозной этикой. А она у нас одинаковая. Делись, помогай ближнему, помни Бога. У меня, православного, гораздо больше общего с мусульманином, чем с протестантом, этику которого так стремятся мне «привить» всякие самоназначенные «интеллектуалы».

Очень удивляются туристы, когда говоришь им, что до Ивана Грозного в Казани были армянская и русская слободы. Что башню взорвал нанятый Грозным англичанин Баттлер. От него и произошли Бутлеровы, один из которых, великий химик, был ректором Казанского университета. Что в проделанный пролом первыми ворвались кавалеристы Ивана Грозного — касимовские татары. А стены Казани обороняли её русские горожане. Так что это был межгосударственный конфликт, а не межнациональный.

Казанский владыко Анастасий на съезде народов Татарстана сказал: «Мне не нравится слово «толерантность». Мы не «терпим» друг друга, а просто дружно живём». Я бы добавил — исходное значение слова «толерантность» — медицинское — «привыкание к ядам». Это, скорее, к современному ТВ относится. Не будьте толерантными, как психолог вам говорю.

Тысячелетие Казани, предстоящая Универсиада, вернули Казани её законное место в общественном мнении. Но ещё не до конца. Даже титул «третьей столицы» приняли как-то буднично, без фейерверков. Видимо, тяжёлые баталии «Ак Барса» на льду были тогда поважнее. Или кризис.

А ещё многих туристов удивляет, что Казань, в отличие от других волжских городов, стоит, скорее на Казанке. Можно пройти по фарватеру Волги, а Казань, таинственная восточная красавица, останется чуть в стороне.

Должна же быть в женщине какая-то загадка…