23 августа 2016

О выдержке, о подвигах, о грязи…

Август выходит на финишную прямую. Олимпиада завершилась. В Казани прошли первые освежающие ливни после аномальной жары. Пресса «имеет» в основном две темы: Олимпиада и годовщина ГКЧП. Остальные события идут «параллельно»: Турция, Ливия, Дональд Трамп.

На мой взгляд, пропущен главный кадр месяца: как в Крыму Путин и Медведев, из последних сил сохраняя серьёзные лица, обсуждают великолепные деловые качества уже бывшего министра образования Ливанова и его назначение на пост специального представителя по вопросам, которых нет – экономические связи с Украиной. Потом, когда убрали камеры, они выглядели, наверное, так:

А у нас, школьных учителей и вузовских преподавателей – теперь праздник, который всегда с нами: новый министр образования. Разумеется, оптимизм у нас давно отбили. Но всё-таки, после министра Филиппова, который хотя бы ректор РУДН и не очень активно ломал наше образование, после кошмара правления двух патентованных «рефломаторов», появление вменяемого человека с хорошим послужным списком включает слабенький лучик надежды. Кто-то уже поговаривает, что теперь в образовании будет нечто подобное рокировке в обороне типа «Сердюков – Шойгу».

И опять же звучит фамилия «Васильева», только с обратным знаком. Неужели у Владимира Владимировича и это продумано?

Тут явно просится консультация профессора Ломброзо.

А тут – хочется верить в лучшее, хотя авгиевы конюшни достались те ещё.

Ещё, что пропустила пресса (эх, молодёжь…) – это авиабазу Инджирлик в Турции. Вернее, про базу-то молотят каждый день. Договорились до того, что, возможно, Турция пустит туда наши самолёты, подобно Ирану. Но никто не «блеснул эрудицией»: именно с авиабазы Инджирлик взлетал Г. Ф. Пауэрс на своём печально знаменитом U-2, пролетал и фотографировал нашу территорию и приземлялся в Норвегии, пока мы его, наконец, не сбили.

Про Олимпиаду, кажется, сказано всё. Уже жалкими «погромыхиваниями» — отзвуки «пейсателей комментов» или педика Лимонова о том, что не надо было ехать, а надо было гордо хлопнуть дверью. Подвиг нашими спортсменами был совершён. Четвёртое медальное место в числе самых ведущих стран с наполовину «усечённой» командой – это победа. Вообще-то на олимпиадах соревнуются атлеты, а не страны. И на прошлых играх этот командный зачёт ещё именовали «неофициальным». Теперь это забыто. О, спорт, ты теперь не мир, а политика. И – грязь…

Печально, но и, отчасти, символично: в дни Олимпиады  скончалась первая советская олимпийская чемпионка Нина Пономарева. Надо подчеркнуть – первая СОВЕТСКАЯ. Ибо до Октябрьской революции Российская Империя тоже участвовала в Олимпиадах и первое «золото» в нашей истории взял фигурист Панин-Коломенкин. А потом, до 1952 года нас на Олимпиады не пускали. Так что нам не привыкать к спортивным санкциям и бойкотам.

Кстати, о бойкотах. Российская Федерация участвует в двух европейских говорильнях: в Совете Европы (не путать с Евросоюзом) и в Парламентской Ассамблее Совета Европы (ПАСЕ). И платит за членство нехилые деньги. А нас там ещё лишают права голоса. В ПАСЕ возглавляет делегацию небезызвестный депутат и журналист А.К. Пушков. И в знак протеста уводит нашу делегацию с заседаний ПАСЕ. А в Совете Европы (немногие знают) одну из комиссий возглавляет спикер парламента Татарстана Ф.Х. Мухаметшин. И он категорически не согласен с Пушковым: надо использовать трибуну СЕ для отстаивания своей точки зрения. Очень похоже на Олимпиаду в Рио: ехать или не ехать. Просто спортивные события – заметнее.

Ну, и про ГКЧП. Помнится, после провала «путча» в президиуме сидел алкаш всея Руси Ельцин, подписывал указ о запрещении КПСС, отчитывал и издевался над Горби. А на трибуну по очереди восходили ельцинские шестёрки – чиновники и наперегонки «отмазывались», клялись в верности дерьмократии и каждый старался, делая вид, что он не может произнести правильно эту аббревиатуру: «ГЧПК, ЧПКК» и т.д.

Мы с семьёй в это время оказались в Москве. В последний «мирный» вечер посетили Красную площадь, посмотрели на горящие рубиновые звёзды. Поехали домой, к родственникам. По пути в магазине купили колбасы «Докторская». Талонов в Москве не было, но продавали колбасу по килограмму в одни руки. Мы выбрали батон на два кило и сказали продавцу, что нас как раз двое. Он возразил, что на кассе нас не пропустят и разрезал колбасу пополам. А утром началось «Лебединое озеро». Мы все взяли паспорта на всякий случай и пошли гулять по Москве. Танки видел кое-где на перекрёстках. Но вся «буча» проходила внутри Садового кольца. А вне его москвичи и гости столицы занимались шопингом. Колбаса продавалась уже без ограничений, «выбросили» хрусталь, ковры и другой тогдашний дефицит. Всё было продумано.

Сегодня молодёжи, даже вполне патриотичной, напрочь вбили в голову: наше поколение «просрало» великую страну, ничего мы в жизни не понимаем, а они, снисходительно поглядывая на престарелых «совков», эффективно «вписываются в рынок». Они даже уверены в своей высокой образованности, жертвы ЕГЭ. Как однажды аспирант на конференции отреагировал на моё замечание. Он постоянно в своём выступлении употреблял выражения типа «мы уничтожили нашу авиационную промышленность». Я ему возразил, что местоимение «мы» здесь неуместно: он-то лично ничего не уничтожал. Он же в ответ сказал: «А где Вы были в 1991? Почему не помешали?»

А был я в это время в Казани. По «другую» сторону баррикад. После (а вернее, во время московского «путча») мы сели в поезд согласно купленным заранее билетам и приехали в Казань. Положив вещи в квартире, я поехал в партком КАИ. Думал, там сейчас собирают коммунистов дать отпор. Но, партком был закрыт, все ушли в отпуск. И это было продумано.

Потом были лихие 90-е, потом – Путин. Потом Медведев. Потом – «болотная». Потом опять Путин. В основном, мы справились с ситуацией. Хотя «не только лишь все». А вот в Москву за колбасой сейчас уже ездить не надо. На уровне ширпотреба рыночная экономика доказала свою эффективность. Да и «Калибры» у нас теперь тоже летают…

Но всё-таки, мне бы очень хотелось посмотреть на этих москвичей – «энтузиастов» августа 1991 года сегодня (разумеется, на тех, кто выжил) и спросить их: «Ну что, сынку…»