Мордве отнюдь не тысяча лет. А каратаи — тоже мордва

В этом году отмечается 1000-летие единения мордовского народа с народами Российского государства. Скоро в Саранск поедем на торжества. Часто путают: говорят либо 1000-летие мордвы, либо 1000-летие вступления мордвы в Россию. И то, и другое — неправильно. Мордве две тысячи лет (археологические памятники городецкой культуры), а тысячу лет назад России ещё не было. Потому есть поговорка: «Мордва в Россию не вступала — мордва Россию построила». Славян­ские и тюркские племена стали проникать на исконные земли мордвы, в Поволжье, значи­тельно позже. Но до сих пор существует угро-финская диагональ Европы — мордва, удмурты, мари, коми, карелы, эстонцы, финны, на которую всё и «налипло».

Мы к 1000-летию документальный фильм снимаем «Там, на реке Рав…» про мордву Татарстана. Волгу тюрки называют Итиль, древние египтяне называли Ра, а по-мордовски она — Рав. В том числе ездили в деревню Мордовский Каратай. Там живут мордва-каратаи. Мордва, но мордовский давно утратили и говорят на мишарском диалекте татарского. Вот впечатления от поездки…

Каратаи — загадка Поволжья

Есть такая старинная мордовская песня — легенда. Идут по дороге Иисус Христос и Иоанн Креститель. Видят — стоит священная Умарина-Яблоня, а на ветвях её сидят боги мордвы во главе с верховным Шкаем. Выслушали они проповедь Спасителя и сказали: «Вы нам подходите. Садитесь рядом». И потеснились на ветках дерева.

Эта легенда вспомнилась мне по дороге в деревню Мордовский Каратай, что в ста пятидесяти километрах южнее Казани. Старший научный сотрудник Республиканского центра народного творчества Нафиса Сагбиева рассказывает, как почти четверть века назад она, молодой специалист, впервые попала в Каратай. Клуба в деревне не было, а «хозяином» на этих землях был Татплодоовощпром. Туда и обратилась с предложением о постройке клуба. «Нет проблем» — ответила могущественная организация и запросила техническое задание у Министерства культуры. Тогдашний министр культуры республики вызвал Нафису и её начальника и отчитал: «Вы что, баян для клуба просите? Вы целый клуб просите! Отставить!»

Сегодня Нафиса Азватовна — уважаемый и главнейший куратор финно-угорских культур. А клуба в Каратаях до сих пор нет. Впрочем, теперь нет уже и школы — детей возят в соседнее село. А знаменитые сады ещё сохранились, не зря же Умарина-Яблоня у мордвы — священное дерево. При чём здесь каратаи? А вот это и есть загадка Поволжья. С восемнадцатого века спорят этнографы — кто они, каратаи? Откуда пришли? Почему называют себя мордвой, но говорят на мишарском диалекте татарского?

Тем временем пересекаем реку Мордовку и вскоре подъезжаем к просторному дому Лидии Андреевны Глониной — неформального лидера и «заведующего» несуществующим каратайским клубом. Она показывает нам дипломы и грамоты, фотографии. Рассказывает, как в 1988 году созданный ей каратайский ансамбль выступал в Москве, в Колонном зале. Очарованные их искусством Пахмутова и Добронравов добились, чтобы фирма «Мелодия» записала их пластинку. Смотрим и давнишний фильм, снятый Денисом Осокиным на татарском телевидении «Мордва-каратаи: песни на ветру». Ветра здесь, на высоком волжском берегу, действительно знатные.

Привело нас в Каратай не праздное любопытство. Есть у нас проект: к 1000-летию единения мордвы с народами России издать своеобразный сборник, куда войдут и литературная история каратаев, и записи и переводы их песен, и видеофильм, пошить каратайские костюмы для местных певуний. Для того и фотографируем сохранившиеся у Лидии Андреевны старинные вышивки и предметы одежды.

Вот только певуний всё меньше остается — сетует Лидия Андреевна. Недавно она отметила семидесятилетие, а в ансамбле — самая молодая. С молодёжью заниматься некому и негде, да и мало её, молодёжи. Переезжают в город. Хотя и тянутся, приезжая в отчие дома, к старинной песне. Каратайская песня, ещё более протяжная, чем мокшанская, часто строится на импровизации. Вот и хочется, чтобы в песнях недалёкого будущего пелось о том, как много рождается детей, как вновь цветут сады, как растут деревни. Пока же из трёх каратайских селений сохранилось одно, где живёт менее сотни человек.

А ещё должна войти в будущий фильм легенда о местно чтимом святом Михаиле Убиенном. Говорят, ещё во времена Ивана Грозного поселился недалеко от деревни в землянке на волжском берегу монах-отшельник Михаил. Духовно помогал местным жителям и предрёк: «Деревне, где будет моя могила, никогда урона не будет». Злые люди убили Михаила. Могила его до сих пор сохранилась возле несохранившейся (увы) церкви. А на месте его гибели возвели часовню, рядом с которой бьют три святых источника. Часовню по традиции украшают платками, и каждое восьмое июня возле неё собираются жители окрестных деревень, приезжают горожане и батюшка служит памятный молебен. Только не полностью сбылось предсказание Михаила. В наши сумасшедшие времена сначала были похищены из часовни старинные иконы, а в позапрошлом году чья-то недобрая или просто разгильдяйская рука подожгла лес — и часовня сгорела в огне.

Правда, жители Каратая на свои средства восстановили её, и Лидия Андреевна охотно принимает наше предложение съездить на святое место. Спускаемся по крутым ступенькам, припадаем к святым источникам. Под сгоревшими деревьями уже пробилась новая поросль. Вот так бы и с каратаями — чтоб не ушел в прошлое этот уникальный народ. Тем более, что у крыльца дома Лидии Андреевны в песочке стоит игрушечный трактор её внука. Продолжаются каратаи…