Как я провёл 3 октября 2011 года

Этот день был понедельником. Единст­вен­ное отличие от обычных в нём было то, что на сайте КАИ была опубликована информация, что в 14:30, в Актовом зале КАИ состоится лекция руководителя Объединённой авиа­строительной корпорации М.А. Погосяна: «Стратегия развития ОАК».

В этот день у меня — первые две пары в первом здании КАИ. «Тем более, хорошо, — подумал я. — Сейчас ребятам-первокурсникам и свои лекции прочитаю, и порекомендую им посетить лекцию Погосяна». Я имел в виду то, что на лекции (Погосяна, конечно) можно почерп­нуть информацию о состоянии авиации и возможном своём будущем, но, глав­ное — послушать и увидеть человека, который находится сегодня в ранге со­ветского министра авиационной промышленности. Я, например, будучи студен­том, в том же актовом зале первого здания лично видел академика Глушко, неко­торых первых космонавтов (многие уже — покойные, увы), сына Андрея Николаевича Туполева, Алексея Андреевича (он был депутатом Верховного Совета СССР от Татарстана и занимал папино место Генерального конструкто­ра). Теперь вот я про это в своих мемуарах пишу, а вы, первокурсники, напи­ше­те про то, что видели Погосяна. И про то, что слушали лекции Новикова…

В этот день я впервые за двадцать лет придумал новую схему проезда на первую пару. Я выхожу из дома и сажусь прямо под нашими окнами, на конеч­ной, на 75 автобус. Еду, в отсутствие пробок, до «Цирка», там выхожу — и через Кремль иду в первое здание. А там (в Кремле, конечно) — одно наслаж­дение. Успел не спеша погулять, вспомнить свой первый курс, когда я облазил все стены и подземелья Кремля, вспомнить и почувствовать свой сегодняшний статус. Мне очень понравилось, что сегодня на кованые ограды Кремля моло­до­жёны прикрепляют висячие замочки, как символы вечной любви. И пусть за­мочки висят, чтобы эти молодожёны, став уже бабушками и дедушками, пришли и узнали свой замочек. Я прикоснулся к келье святителя Гурия — первого Ка­занского архиепископа. И с интересом прочитал на камне, что отреставрировал келью банк «Зенит». Ребята и правда верят, что ТАМ, наверху, тоже существуют бухгалтерские книги, зачтётся им… Я — зарядился, я за этим приехал почти сорок лет назад в Казань из Саранска, я очень, очень захотел прочитать лекцию моим первокурсникам. Я почувствовал этот артистический кураж перед выхо­дом на сцену…

…но хрен вам… Это я пришёл на первую пару, а студенты — никто. Через некоторое время соображаю, что один я — мог ошибиться, но двадцать сту­ден­тов — никогда. Звоню старосте: где вы? Отвечает, что их сняли на какое-то соб­рание и объяснили, что учиться не будем. Уже хорошо, только меня забыли пре­дупредить.

И формулирую ПЕРВОЕ ПРАВИЛО ПРЕПОДА: в новой группе не только за­писывай телефон старосты, но и дай записать СВОЙ — вот именно в таких слу­чаях это пригодится.

Тут же вспомнилось: был в КАИ в наши студенческие годы доцент Придан­цев. Царствие небесное ему и да простятся прегрешения его. Металловедение нам читал. Очень любил девочек (типа по коленочке или по сисечке погладить на экзамене) и ставил им только «пять». А во время Великой Отечественной он был комсоргом КАИ и руководил сооружением оборонительных объектов под Буинском (вот куда немцев ждали). Так вот, читает он нам лекцию «по металке», и тут из вестибюля раздаётся «туш» духового оркестра — кого-то награждают. Тут Приданцев делает недовольное лицо и говорит: «Всё у нас в КАИ важно, кроме учебного процесса». Комсорг КАИ, повторяю. Вот и я сегодня, когда уз­нал, что первокурсников сняли с занятий как зрителей на церемонию вручения потанинских стипендий, тоже сказал: вручение потанинских стипендий — это святое. Первокурсников пригласить — надо, для примера. Сам «комсомолец». Но какого хрена меня не предупредили?! Ну, ладно, две пары пропало.

Пользуясь случаем, как редактор газеты «Крылья», захожу к ректору. Инте­ре­суюсь Погосяном и спрашиваю, когда можно будет снять интервью с ним (Погосяном). Юрий Фёдорович сразу предупреждает меня, что лекция Погосяна будет на час раньше от объявленного (как и в прошлом году), что интервью по­пробуем снять в тринадцать часов, но просит не задавать провокационных воп­росов, не любит этого Погосян. А я и не собирался. У меня, как у всякого жур­на­листа, заготовлено пять вопросов, но задать я успею только один, самый заветный.

Чуть позже, в кабинет проректора Костина заходит Светлана Фирумянц и просит его (Костина) выступить на вручении стипендий Фонда Потанина. А мои, снятые с занятий первокурсники, там и должны были присутствовать и как зри­тели, и как возможные претенденты на потанинскую стипендию через год. Будет ли через год Потанин и его стипендия — ответит история.

Поняв, что случилось, принимаю звонок на мобильник. Дом Дружбы Наро­дов просит именно сегодня подойти и подписать налоговые отчёты мордовской диаспоры. До Погосяна время есть, бегу подписывать и ставить печать.

Но вот и долгожданный миг ожидания Погосяна. Кабинет ректора, куча руко­водителей, Алесандр Долбин с видеокамерой… И тут входит ОН. Не здоровает­ся, ищет взглядом — на хера тут его привели, руки держит в карманах брюк. Я так тоже на лекциях, бывает, когда не люблю, боюсь или затрудняюсь в обще­нии с аудиторией руку невольно кладу в карман брюк, не отодвигая в сторону полу пиджака, а через край. Погосяну докладывают результаты работ по кафед­ре ПЛА, производству композитного интерцептора. Отрывисто говорит о том, что в Таганроге сначала проектируют агрегат на кульмане, а потом переводят в «цифру»: двойная трудоёмкость. Говорит о том, какие кадры ему будут нужны, как надо учить. Отмечаю в его речи «принцип Новикова»: говорит «у меня», «моё», «мне» — исчерпал свой потенциал руководителя. По принципу Питера. Но пусть хоть с ОАК справится.

Неожиданно Погосян берёт в руки секцию интерцептора и внимательно её рассматривает. Взгляд, движения рук обозначают профессионала. Представ­ляю, как бы Медведев с его «умным» лицом держал в руках интерцептор «Супер­джета». Но, пора на лекцию… Параллельно вспоминаю, что сейчас должна начинаться и моя лекция. Звоню старосте и предупреждаю об отмене, заодно советуя придти «на Погосяна». Знаю, что бесполезно. Тем более Юля вряд ли мою просьбу передаст группе. За что презираю эту размазню якобы мужского пола в КАИ, что последние лет пятнадцать ни разу не встречал в груп­пах парня-старосту, в нашем в основном «мужском» вузе. Всё валят на дево­чек. Тем более, девочки — «коня на скаку…». А этим, псевдомужчинам, естест­венно, не «до ерунды», они «пацаны конкретные», им «пофигу» всё. Не выйдет из них новых погосянов. Ладно бы качественной гопотой были, а то так, под­стил­ки мелко обсиканные. Противно бывает в одном помещении находиться. Но я — педагог, я умею. И даже из дерьма мы делаем «конфетки». Но вернём­ся к Погосяну.

Ясно, что хотя Долбин видеокамерой «обслужил» всё окружающее прост­ран­ство, об интервью не может быть и речи. Погосян — на трибуне, а микрофо­ны первого здания так же хреново работают, как и в наши студенческие годы.

Более того, содержание лекции засекречено, видеосъёмка запрещена, жур­на­листов — не пускают. Соответственно, не пускают Долбина с камерой. Ну, я же не совсем журналист, а доцент КАИ. Меня пустили… Заодно проректор по режиму сделал мне выговор на тему — зачем Долбин в кабинете ректора нару­шил запрет на видеосъёмку. А одна из проникших-таки на лекцию журналисток спрашивает меня на ухо: правда ли, что крыло составляет 40 процентов стои­мости самолёта. Самый краткий конспект этой полузасекреченной лекции:

Разговор шёл о гражданском самолётостроении. Как выразился Пого­сян, мы могли бы ограничить своё развитие только военными самолётами, где мы вполне конкурентоспособны, но при этом мы утратим в авиации ещё больше, чем утратили за предыдущие десятилетия. Поэтому страте­гической целью ОАК ставит завоевание десяти процентов мирового и более половины отечественного рынка гражданских самолётов.

На первом этапе, до 2013 года иметь 2—3 рентабельных проекта.

На втором этапе, до 2020 года иметь 6—8 рентабельных проектов.

На третьем этапе, до 2025 года иметь 8—12 рентабельных проектов.

Развиваться будут три семейства самолётов: военные, пассажирские и транспортные. Для того, чтобы стать третьим игроком на мировом рынке, необходимо радикально повысить инновационную составляющую, снизить себестоимость и повысить производительность труда. Для этого от отдельных проектов, реализуемых привычными нам «фирмами», следует перейти к комплексной базовой платформе. Перейти к изготовлению ком­понентов в отдельных центрах компетенций и к окончательной сборке в едином центре.

Основой станет «оцифрование» всех этапов жизненного цикла изделий, в чём фирма «Сухой» на сегодня является лидером. Её опыт ляжет в основу проектного метода управления программами, ориентированными на рынок, включая и разработку схем финансирования, лизинга. ОАК всту­пила в широкую международную кооперацию. Базовыми самолётными программами будут уже привычные нам «Суперждет» и МС-21, семейство «Туполев- 204 – 214» и Ил-76. На базе КАПО им. Горбунова возникает центр компетенций крыла — наиболее сложного и дорогого агрегата само­лёта. Постепенно сюда перейдёт сборка крыльев всего семейства ОАК, затем стабилизаторов и хвостовой части фюзеляжа «Суперждета». За заводом сохраняется обслуживание Ту-160, Ту-22 и ограниченное про­из­водство Ту-214 для правительственного авиаотряда.

Сегодня в ОАК работает около 100 тысяч человек. Ежегодная потреб­ность в кадрах ожидается в полторы тысячи выпускников вузов и такое же количество со средним специальным образованием. Выпускники должны владеть современными цифровыми технологиями, английским языком. Для этого ОАК в сотрудничестве с вузами будет осуществлять целевой набор абитуриентов и целевой найм на свои предприятия, предоставлять свою ресурсную базу для учебного процесса, осуществлять гибкую корректи­ровку учебных программ, стажировку студентов в своих КБ, поощрять научно-исследовательскую работу студентов в интересах производства.

Лекцию свою Погосян закончил словами: «Если мы достигнем своих целей — мы будем жить в другой стране», после чего ответил на много­численные вопросы собравшихся.

Отвечая на вопросы, Погосян сказал две замечательные фразы:

«Я думаю, нам надо поменьше ориентироваться на то, что делает «Боинг». Когда у меня будет такой же бюджет, тогда и поговорим…»

«Я очень уважаю деньги. Они трудно достаются»

Да, нам старым авиаторам, нелегко отвыкать от старых привычек. Да и не приспособимся уже к новым. Нам бы научить новые поколения инженеров, а не тех пустоголовых «манагеров», что наплодили в последние годы на свою голо­ву. Но хотя бы ещё останутся в небе милые нашему сердцу имена: «Туполев», «Сухой», «Ильюшин». На наш век — хватит…

Премьер-министр РФ Владимир Путин пообещал раз­ви­вать малую авиацию.

По его мнению, парк самолётов российских авиакомпаний устарел. «Объединённая авиастроительная корпорация должна предложить вари­анты отечественных летательных аппаратов, которые могли бы заменить старую «аннушку» — Ан-2», — сказал премьер.

Путин отметил, что необходимо развивать аэродромную сеть для малой авиации: «Мы будем это делать не только в регионах Северо-Запада, но вообще по Северам, на Дальнем Востоке, в Восточной Сибири. У нас, к сожалению, оказалось очень много утрачено, а без малой авиации мы, конечно, не сможем обеспечить нормальные услуги ни в сфере здраво­ох­ранения, ни в других сферах. Да просто людям тяжело общаться друг с другом, нужно летать через Москву да через Петербург», — считает премьер.

—Газета «Военно-промышленный курьер».

После лекции прошу Погосяна дать автограф для газеты и задаю тот самый, заветный вопрос. Вернее, показываю заметочку из газеты «Военно-промышлен­ный курьер» про замену Ан-2. Погосян читает, делает удивлённое лицо и машет рукой: «Да ну их…». Не собирается ОАК заниматься благотоворительностью во имя народов Крайнего Севера и их авиасообщения. Разве что правительство денег даст. А вдруг мы и правда в следующем году увидим «другого» Прези­дента Путина?