12 апреля 2010

Как нас Юра в полёт провожал

Нельзя не восхититься мастерством манипуляторов сознанием: стереотипы, навязанные ими, весьма успешно закрепились за мозги многих студентов. Например, при анализе социотехнических систем диспетчерского типа звучит безаппеляционное: «Нужно устранить монополизм, приватизировать — это повысит конкуренцию и снизит цены». С трудом удаётся вывести на мысль, что в нашем климате и при наших гигантских просторах формулы учебника «Экономикс» не всегда срабатывают. Печальные примеры «Аэрофлота», Единой энергосистемы и предстоящий печальный пример железных дорог для многих становятся откровением и поводом задуматься. Уже неплохо — а для чего ещё мы их учим? Это «иные» учат их только «скачивать», нажимать кнопки и повторять псевдорыночную «жвачку». У вас ничего не получится, «иные»!

Вот и на днях я, страшно сказать, вместо объявленного Дмитрием Анатольевичем траура (нашёл тоже день для «прогиба») поздравил студентов с великим праздником — Днём космонавтики. И услышал далеко не новую «жвачку» — а зачем нам, убогим, летать в космос, — и так жрать нечего. Произнес фразу юноша без следов длительного голодания на лице.

— Ах так! — говорю. — Тогда сдавайте мобильные телефоны! — Почему? — А когда вы звоните по «мобиле» или выходите в Интернет через спутник — вы думаете, спутники родились на орбите? Нет, они там находятся потому, что полвека назад странные мужики за страшные деньги запускали в космос шарики с антеннами, собачек, а чуть позже — космонавтов. Это в понятной вам базарно-либеральной аргументации. А самое главное — не в этом.

Жил на свете философ, которого называли «Русским Сократом» — Николай Фёдоров. Он работал в библиотеке, в Доме Пашкова, и любил стоять на той балюстраде, где по Булгакову, позже стоял Воланд со своей бандой. Но не о богохульных книжках думал Фёдоров, а думал о «русском космизме». И видел сквозь миллионы лет, что придёт время, когда наука сможет восстановить в прежнем порядке все атомы и молекулы тел уже умерших людей. И возродится человечество в своём полном составе — и тесновата ему будет планета Земля. Космистами были гении России — Вернадский со своим учением о ноосфере (а где же должна храниться информация о личностях всех бывших на Земле), Чижевский — основатель гелиобиологии, доказавший, что именно дыхание Солнца, а не мелкие амбиции политических ничтожеств кардинально влияет на историю, Циолковский — глухой чудаковатый учитель из Калуги. Он говорил: «Многие думают, что я беспокоюсь о ракете и хлопочу о её судьбе из-за самой ракеты. Это было бы глубочайшим заблуждением. Ракета для меня — только метод, только способ проникновения в космическое пространство. Далёкие от такого понимания вещей люди говорят о том, чего не существует, что делает меня каким-то однобоким техником, а не мыслителем». Циолковский считал, что человечество в своём развитии пройдет несколько эр. Эра зарождения заняла сотни тысяч лет. Эра развития начнётся с выходом человечества в космическое пространство. Через многие миллиарды лет наши потомки смогут перешагнуть законы термодинамики — и человечество превратится в поток мыслящей лучистой энергии. Но для этого нужно выйти в космос.

Это невозможно, товарищ Циолковский, — говорили снисходительно университетские профессора. Чтобы вывести на орбиту груз массой «эм», понадобится топливо массой «Эм большое». Но его тоже нужно поднимать на ракете. Следовательно, масса топлива будет бесконечной. Константин Эдуардович ответил формулой динамики точки переменной массы — гениальной формулой Циолковского. Она реализовалась в идее отстрела отработанных ступеней.

Земной этап жизни Циолковского закончился в 1935 году. В 1957 году полетел первый спутник. Именно первый в мире, а не «первый советский», как часто пишут. Не забудьте, что в промежутке была Великая война. А 12 апреля 1961 года старший лейтенант морской авиации Юрий Алексеевич Гагарин через 108 минут орбитального полёта вернулся на землю майором Гагариным — Колумбом Вселенной. Эра зарождения человечества завершилась. Началась эра развития. В том же году первые американские астронавты — Алан Шепард и Вирджил Гриссом — совершили два суборбитальных, по параболе, «прыжка в космос». Первый американец, который совершил замкнутый, орбитальный полет — Джон Гленн — полетел только в феврале 1962.

Свершилась высшая справедливость — новую эру человечества открыла Страна Богородицы, а не Город Жёлтого Дьявола.

Когда я произнес эту тираду — мысленно обругал себя. Кому ты это гово­ришь? Продуктам манипуляции? Придаткам Интернета? Посмотри в их глаза, полные сочувствия: «Что ты молотишь нам романтическую совковую ерунду, старый хрыч?»

Я посмотрел. В их глазах был — космос. А в глубине мерцали далёкие звезды.

«Иные», у вас ни-че-го не получится!