Франклин — это не только мужик со ста долларов

Бенджамин Франклин был великим политическим деятелем, одним из отцов-основателей США, которые заложили в будущую страну очень много рацио­нального. Он, правда, и предупреждал, что если «мы не избавим США» от некоторых ловких человечков, умеющих только осуществлять финансовые махинации, «через двести лет наши потомки будут гнуть спину на них на полях, а они — потирать руки в своих конторах», и «потомки проклянут нас в наших могилах». Как в воду смотрел старик. Это время наступило. И весь мир уже под ударом этих ловких человечков.

А ещё он был большим учёным. Например, в физике именно Франклин предложил обозначать электрические заряды «плюсом» и «минусом». Диалектика называется. Мы же не можем сказать, что «плюс» на электрической батарейке лучше «минуса», потому что он — положительный. Вот так и везде.

То, что наша молодёжная сборная выиграла чемпионат мира по хоккею — это хорошо. То, что победители с выбитыми зубами пели гимн России — это ещё лучше. А то, что некоторые завернулись в государственный флаг, словно в банное полотенце — это некомильфо.

То, что мужики с Сахалина пошли на браконьерский промысел на шхуне под флагом Камбоджи — это плохо. Ещё хуже, что они погибли. А то, что наш народ всё отчетливее понимает, что виноваты в их гибели ловкие человечки, которые делают вид, что умеют управлять страной — это хорошо.

То, что выросло поколение, не знавшее СССР и свободное от советских страхов и ограничений — это хорошо.

То, что это поколение свободно и от советской культуры и воспитания — это плохо. Под новый год угораздило меня провести «включённое наблюдение». На остановке две несчастные учительницы конвоировали с городской Ёлки два пятых класса. Подошёл автобус — и я решил не пропускать его, а понаблюдать «изнутри» за поведением. Ну, то что они орали, галдели, толкались и идиот­ство­вали — это возрастное. Но что нового? Среди обыкновенных девочек-пятикласс­ниц в курточках и шапочках находились три с шикарными причёс­ками, в шубках и с глазами поживших женщин. Обычно я таких только на первом курсе видел. Мальчики теперь обращаются друг к другу со словом «баран». Видимо, выучили, что слово «козёл» в уголовном мире — смертельное оскорбление, за него и «на перо» могут посадить. А когда одна бабушка сдела­ла им замечание и спросила: «У вас, что учителей нет?», они очень грамотно, с «правами человека», послали бабушку подальше, а когда попробовали перейти на мат, получили от меня два щелбана. Учительницы стояли ни живы, не мертвы, и молили Господа доехать живыми до дому (я их не осуждаю). Спра­виться с нынешними «продуктами эпохи» им не под силу. Правда, в одной школе, где веду занятия, начальство сохранило почти советские порядки. Там дети здороваются, не очень шумят и не курят в туалетах. Это хорошо. Во мно­гих других школах свободную личность ученика не зажимают и там в туалетах курят, а мужчин в школе, чтобы их оттуда гонять, почти нет. Это плохо.

Другие продукты эпохи, девятиклассники, на днях порадовали меня «откры­тием», что Волга впадает в Чёрное море. Я им предложил задуматься над ситуацией: вас похитили инопланетяне. Просто для коллекции. Они приняли вас за одно из диких животных, живущих в бетонных муравейниках. Иноплане­тяне — не гуманоиды, у них четыре щупальца и передвигаются на развитом хвосте прыжками. Как вы им докажете, что вы — разумное существо? Девяти­классники решили показать инопланетянам мобильный телефон. Возражаю: они не знают, что это такое, у них — телепатия. Наконец, они устанавливают с вами телепатический контакт и, чтобы убедиться в вашей разумности, спрашивают: каков радиус вашей планеты, её население, расстояние до светила… Я это всё не наугад говорю: спрашивал. Современные школьники (и, соответственно, студенты) этого не знают в массе своей. Это — плохо. Но об этом они тоже не знают. У них есть «айфон».

Другие продукты эпохи у нас на кафедре недавно выступали на аспирант­ской конференции по педагогике. Это я уже безо всякой иронии говорю. Смена нам растёт достойная, творческая, ищущая. В отличие от более старых препо­давателей, не считают, что наличие кандидатской степени автоматически делает тебя гениальным педагогом. Это хорошо. И ещё лучше, что они, находясь в более близкой возрастной категории к студентам, видимо, лучше чувствуют те особенности их психологии, которые мы можем и не заметить.

Современный студент «оцифрован». Как выразился один из аспирантов «нам опыт передавали на бумаге», а сегодня это невозможно в принципе. В то же время, приходящие из школ первокурсники, превосходившие своих учителей по умению тыкать в клавиши компьютера, считают, что они «Бога за бороду взяли». Меж тем, в вузе, в серьёзном курсе программирования и информатики, «плывут», ибо их физматподготовка вызывает изумление.

Поразило, что в одном из докладов прозвучала мысль, что в группах аж до пятого курса многие не знают людей, даже имён одногруппников. Работа «иных» по атомизации общества приносит свои плоды. Надо, чтобы «Первые полёты» не заканчивались для участников ещё там, в лагере, а фестиваль первокурсников был инструментом сплочения группы, а не только смотром талантов. Они, эти фестивали, собственно, с идеи сплочения и начинались. А ещё аспиранты пришли к выводу, что вузовское обучение должно формировать воображение, умение принимать решения, видеть производство как единую систему, а не вырабатывать навыки действовать по образцам.

Это они молодцы, правильно рассудили. Это, кстати, один из признаков высшего образования — готовность действовать в условиях, где не будет чётких предписаний. Я, кстати, не буду им говорить, что деятельность «Минис­терства обрезывания науки» ныне направлена как раз на воспитание биоро­бо­тов, нажимающих кнопки. И вы им не говорите. Пусть остаются в неведении, и обучают студентов, как надо. А в хитросплетениях словоблудия про «компетен­ции» они лучше нас разбираются. Хорошие у нас аспиранты. И это хорошо!