Бутлеров не продаётся

Увидел недавно в Казани диво дивное — прода­ётся дом на углу улиц Карла Маркса и Лобачевского. И нахлынули воспоминания. В советское время здесь помещалась на первом этаже известная аптека. А до революции этот дом принадлежал тёще великого химика Александра Михайловича Бутлерова. Там он и проживал со своей семьей. А что — дом большой, тут можно неделями с тёщей не пересекаться. А может он даже любил свою тёщу. Что бы она сказала, если бы узнала, что кто-то запросто распоряжается ее недви­жи­мостью?

А работал Александр Михайлович не только вели­ким химиком, но и профессором и даже ректором Казанского университета. Совет дважды избирал его на эту должность, но исполнял он её неохотно, будучи увлечён только научными исследованиями. И, наверное, часто вспо­минал эпизод своего детства, когда он, обучаясь в частном пансионе в Казани, во время химических опытов что-то взорвал. Воспитатели с позором выставили его в столовой перед учениками с доской на груди: «Великий химик». Как в воду глядели…

Родился Александр Михайлович в селе Бутлеровка Чистопольского уезда, на земле, которая была пожалована Иваном Грозным его предку — англичанину Баттлеру за неоценимую услугу при взятии Казани. Именно инженер Баттлер руководил сооружением подкопа под Тайницкую башню, которая была взорвана и туда устремилась кавалерия царя — касимовские татары. Отец Бутлерова был офицером, да и сам он — тоже человек служивый. Тогда преподаватели вузов считались госслужащими, а не «поставщиками образовательных услуг». Носили мундир, и могли быть направлены при необходимости в любой универ­ситет Империи. Так и Бутлеров был переведён в Питер, оставив в Казани науч­ную школу, своих учеников на кафедрах и навеки прославив Казанский универ­ситет. Единственный природный химический элемент, открытый на территории России — рутений — был открыт Клаусом именно здесь.

А в питерском университете ректором был профессор Бекетов, тесть вели­кого Менделеева. Он был дважды ботаником. Как учёный — растения изучал, и «ботаник», в смысле — был тишайшим и интеллигентнейшим человеком. И тут его вызывает питерский полицмейстер, чтобы дать вздрючку — почему студен­ты университета бунтуют и сходки устраивают.

Менделеев ему говорит: «Папа, я вас одного не пущу. Поедем вместе». При­езжают, полицмейстер начинает на них орать, и тут Менделеев (с его гривой и бородищей) вопрошает: «А вы кто такой? Полицмейстер? Один из солдафонов на Руси? А я — профессор Менделеев. Я сделал великое открытие в химии. Назовите мне его. Не знаете?! Так о чём мне с вами говорить? Пойдемте, папа…»

Студенты после сходки составили петицию министру просвещения графу Делянову. Но студентов не пустят к министру. А профессора Менделеева — пустят. Менделеев отправляется к министру, пытается вручить петицию, но министр её отвергает. «Ах, так? — говорит Менделеев. — Тогда, ваше сия­тельство я подаю в отставку!»

И уходит из университета, бросая вышеупомянутый мундир, нехилый оклад и статус, равный воинскому званию бригадира (между полковником и генера­лом), потому что его студентов оскорбили… Сегодня, в свободной России, профессора Менделеева и на пушечный выстрел не подпустили бы к министру образования. Да и Менделеев вряд ли захотел бы иметь такое сомнительное удовольствие. Граф Делянов, хоть и реакционер был, но полезными делами тоже занимался. Хотя бы не разрушал. После сходки казанских студентов он прислал в университет телеграмму: «Для спасения благомыслящих не щадите негодяев». Готов под любым словом подписаться, если их отнести к нашим «разрухмайстерам». Как психолог психологам говорю…

ЗЫ. Тут на днях один студент в министра образования пытался яйцо кинуть. Но попал в другого студента. Да ещё и пятнадцать суток получил. Вы уж тренируйтесь предварительно, прежде чем на акцию идти, андреи желябовы двадцать первого века…