Наденьте розовые очки!
Помните сцену из Конан-Дойла, когда Холмс познакомился с доктором Ватсоном?
— Допустим, Земля вращается вокруг Солнца
— Позвольте, как это «допустим»?
— Ну хорошо, Земля вращается вокруг Солнца. Но зачем мне это знать для моей работы?
Доктор Ватсон тогда растерялся, а мог бы спросить: «Холмс, а для чего Вы играете на скрипке? Это же не помогает Вам в работе».
Это диалог мне вспомнился на недавнем «круглом столе» по итогам прохождения курсов повышения квалификации преподавателями КАИ. Один «перестарелый» доцент описал ситуацию, когда студент ему заявил: «А зачем мне ваша культурология? Я пришёл учиться строить самолёты». Доцент гордо ответил: «Ах, не нужно? Тогда я вам ставлю зачёт» — и расписался в зачётке. И в своей педагогической бездарности.
Я задумался: а как бы я поступил? Наверное, привёл бы диалог «космического» академика Глушко (мне посчастливилось студентом присутствовать на встрече с ним в КАИ) с калмыцким поэтом Давидом Кугультиновым. Глушко пожаловался: «Я не смог достать билет на симфонический концерт в зал Чайковского. А мне это так нужно для работы!»
Представляете – ракетные двигатели и симфонии – как это связано? Потом я бы вспомнил, что в авторитетнейшем Массачусетском технологическом институте (MIT) с восьмидесятых годов до наших дней на инженерных специальностях снизили на 30 процентов «часы» технических дисциплин в пользу гуманитарных.
Да не просто «культурологии» всякие, а такие курсы как «Французская готика XIV века» или «Влияние Льва Толстого на русскую литературу». Курсы элективные, но один из них студент выбрать обязан. Видимо, американский студент думает так: «Закончу MIT, буду работать в НАСА, проектировать космические корабли, вращаться в приличном обществе. Может в Белый Дом пригласят, а я такой дурак, что не знаю французской готики…»
Наш студент такими категориями «не заморачивается». Мы ведь по-прежнему, как в эпоху индустриализации готовим «командиров производства». А там уже не нужны «командиры», нужны «просвещённые технократы».
А ещё я бы добавил, что левое и правое полушария мозга выполняют разные функции (открытие Роджера Сперри, Нобелевская премия по медицине и физиологии 1971 года). Инженерное образование развивает функции левого, логического полушария. И тогда «недокормленное» правое начинает «тормозить» развитие своего «соседа».
Академик Глушко мог этого и не знать, но интуитивно чувствовал необходимость музыки для «технаря». А Туполев любил ходить в театр, Ильюшин увлекался художественной фотографией, Антонов великолепно рисовал, Миль писал картины и знал три европейских языка.
А ещё в этой группе преподавателей («тяжелая» была группа из-за двух-трёх демагогов – «баламутов») я особенно остро заметил такую уже устоявшуюся тенденцию: даже не критическое, а «безнадёжное» отношение к студентам.
- Они все – «жертвы ЕГЭ»
- У них – «выносной» мозг в виде «гаджетов»
- Ничего не хотят и не умеют.
Отвечал: «Незабвенный Михаил Задорнов говорил: «У них процессор помощнее, соображалка быстрее работает, только файлы пустые». Я же всегда добавлял: пустые файлы можно при желании заполнить, зато там «вирусов» нет. В отличие от студентов поколения их отцов (1988 год, когда я вернулся в КАИ), которые были насквозь поражены перестроечными «вирусами».
«Выносной мозг» сегодня просто необходим. Если есть общее образование, всегда удобно «залезть» в Интернет и найти информацию. В январе 2007 года прочитал: за 2006 год человечество выработало новой информации какое-то офигенное количество терасупербайт. Автор «разъяснил» — это 400 миллиардов компьютерных дисков. А для полных «чайников» любезно добавил: 12 стопок книг, высотой от Земли до Солнца (150 миллионов километров, если что). И это за один год! А сколько с тех пор добавилось, а ещё старые, «классические», знания и информация! Это уже даже представить нельзя без поддержки «внешнего мозга». И они умеют этим пользоваться в отличие от нас. Однажды в кафе я встал в очередь у витрины с пирожками и бутербродами. Сзади встали две девушки. Одна спросила: «А почему котлеты называются «Каргопольские?» Её подруга, видимо, залезла в «гаджет», и когда я сказал: «Каргополь – это древний город на Севере России», вторая мгновенно подтвердила: «Точно, город». Вот в этом разница – мы помним и знаем, а они быстро «находят».
Проблема в том, что у нас теперь не возрастной «разрыв поколений» (тургеневские отцы и дети), а технологический: мы не умеем так пользоваться «гаджетами», у нас другое мышление, «они» более оцифрованы и визуализированы, мы им непонятны. Тем более, что пространство Интернета загаживает всякая сволочь и неадекваты, углубляющие «канаву» между нами и молодёжью. Путин вот призвал создавать свой «контент» в Интернете и соцсетях. Но кто его будет создавать? Мы – не сумеем физически и морально. Значит надо воспитать хоть часть поколения «своих людей», которые и будут создавать этот «контент». Допустим, из современных аспирантов.
Да, собственно, не в «гаджетах» дело. Если входить в аудиторию с оптимизмом (Макаренко это называл «педагогический мажор»), а не как на каторгу, входить с желанием научить и удивить, с уважением к студентам (как ни смешно, лицо века будут формировать они, а не мы) – вполне хватает доски и мела. Если, конечно, ваша цель – не пересказать очередной параграф давно опубликованного учебника.
И «сыграть» этот «педагогический мажор» — нельзя.
А главное, сравнивая нынешних студентов даже не 1988 годом, а с теми, кто учился лет так 7-10 назад – у них лица стали открытые и светлые. А не изображающие «крутость» и «агрессию». Вот это может, главное, чего мы добились вопреки усилиям «рефломаторов».
Я уже года три не слышу от них «кароче» и «прикинь», а слышу «удачи тебе», «верно ли я понял» и даже строчки из Пастернака. Меня, кстати, поддержал в этом мнении мой бывший и любимый студент, а ныне настоятель храма Иконы Божьей Матери «Умиление» отец Виталий Гарабов:
Сергей Владимирович!
Извините за такую длительную задержку! У нас тут целая череда всяких событий, поэтому всё никак времени не было. Епископа Пармена сняли, потом пасхальные мероприятия, сады-огороды…
В целом мои впечатления о молодёжи сходны с вашими. Первое, что хотелось бы отметить, на мой взгляд, по сравнению с моим поколением, сейчас снижен уровень агрессии. Тогда, в 80-начале 90-х, была волна подросткового бандитизма. Я, например, чувствовал себя спокойно и в безопасности только в своей квартире. Ни на улице, ни во дворе дома, ни даже в школе спокойно себя не чувствовал. Если мама попросила меня всего лишь сходить за хлебом, даже такой поход был настоящим испытанием. Даже идя спокойно по школьному коридору, в любую секунду можно было получить кулаком в глаз или пинок под зад безо всякой причины, просто так. Ничего подобного сейчас, слава Богу, я не наблюдаю. Вот Денис уже заканчивает школу, и за весь школьный период с ним не было никаких подобных происшествий. На улицу он выходит безо всякого страха. Он мальчик по натуре открытый, всегда делится своими переживаниями, если например, чем-либо расстроен. Но никаких подобных жалоб от него не было. Мне в своё время приходилось приходить из школы и с «фонарём» под глазом, и с разбитой губой. С ним ни разу такого не было.
Я вот думаю, может, такое снижение агрессии связано и с тем, что в 90-х, когда народ народ массово стал ходить в храмы, многие своих маленьких детей часто причащали. Так что нынешние школьники и студенты, пусть в настоящий момент сами и не так часто ходят в храмы, но в бытность свою младенцами в массе своей были причащаемы. Чего не скажешь о нас, детях 80-х годов.
Ещё что заметно по Денису, начиная со средних классов школы я стал замечать у него вежливую обходительную речь. «Спасибо», «пожалуйста»… Я как-то спросил: «А у вас все одноклассники так разговаривают?» Он даже удивился подобному вопросу. Я помню, как нас в своё время, можно сказать, затопила волна блатного сленга («прикинь», «кароче», «в натуре»), и было буквально соревнование в «крутости» речи… Я даже в то время думал: если у нас сейчас такая «крутая» речь, то какой «крутой» она станет у наших детей… Ан нет… Ситуация исправляется, возвращается к приличному виду.
И с мышлением у молодого поколения не так уж и плохо. Десять-пятнадцать лет назад повсюду трубили о том, что компьютеры, компьютерные игры, гаджеты, смартфоны приведут к массовому необратимому нарушению мышления, логики, психики, моторики детей и подрастающего поколения. Но такое, слава Богу, тоже не наблюдается. А по части логики современный выпускник школы может даже и нам, поколению его отцов, дать фору…
Но есть, конечно, и некоторые недоумения, связанные с нынешними школьными программами, с нынешней системой ЕГЭ, которая даёт такую нагрузку на психику…
P.S. Посмотрите: здание MIT чем-то напоминает первое здание КАИ. Колоннами и тем, что когда-то на первом здании тоже был купол.
А вот какая была история:
Среди бостонских мостов есть один особенный – Гарвардский. Выше него по течению реки Чарльз – мост Бостонского университета: он, в соответствии с названием, начинается прямо с территории Бостонского университета. А вот Гарвардский мост, по мнению бостонцев, называется неправильно. Он ведет из Бостона в Массачусетский технологический институт, а вовсе не в Гарвардский университет. Но тут можно поспорить: во-первых, мост назван не в честь университета, а в честь Джона Гарварда, пожертвовавшего деньги и библиотеку колледжу, впоследствии названному его именем; а во-вторых, когда мост был построен в 1891 году, МТИ еще не переехал в Кембридж.
Но именно благодаря МТИ Гарвардский мост стал известен как единственный в мире мост, измеренный в смутах. Эта единица длины была придумана членами студенческого общества Лямбда Хи Альфа в 1958 году, когда они решили использовать самого низкорослого однокурсника, Оливера Смута, в качестве «линейки» По воспоминаниям очевидцев, Смут так притомился вставать и снова ложиться, что через некоторое время его пришлось волочить по тротуару. Изобретательные студенты проставили разметку через каждые 10 смутов, и общая длина моста составила 364,4 смута. Но, поскольку замерами занимался не кто-нибудь, а студенты МТИ, они подошли к процессу научно: в измерениях могла быть погрешность, и ее отобразили так: 364,4 смута +/- 1 ухо. Впоследствии минус где-то затерялся, а следующие поколения студенческого общества регулярно подновляют краску, которой нанесена разметка на тротуаре – в основном, через каждые 10 смутов, но есть исключения: например, отметка 70 пропущена ради числа 69, а в середине моста, рядом с 182,2 смута написано: «Полпути в ад». Полиция Кембриджа в отчетах о происшествиях ориентируется на смутовую разметку.
Студенты КАИ во все времена тоже умели «учудить», особенно «в подпитии». Впрочем, я уверен, американские студенты перед измерением моста тоже пивка дерябнули. И Смут – больше всех. Так что «массачусетцы» вполне достойны встать вровень с нами, каистами.
И преодолейте, наконец, этот отрицательный стереотип в восприятии студентов. Вы же старше и мудрее. Наденьте розовые очки!